Метафорическая настройка на тренинг «Женщина творящая мужчину: любовника, мужа, отца, созидателя»

   Пойди сюда, моя девочка. Я расскажу тебе про твоего деда. Он стар и редко говорит. У него седая грива и борода, и глаза, что видели всё на свете. Когда мужчины рода обсуждают свои мужские вопросы, то зовут его. Мы редко говорим с ним. Понимаем друг друга и так. Он уходит в лес или мастерит что-то во дворе, я не вижу его, но чувствую, потому что сердце моё всегда рядом с ним. Ночью он ворочается, стонет, и я чувствую его. Потому, как он пьёт чай, смотрит в окно или кашляет, я знаю, болит ли его сердце, и что у него на душе. Иногда он смотрит на меня, просто смотрит, и тогда мне хорошо. Он приносит первые ягоды из леса в пригоршне для меня, и укрывает по ночам. Я узнаю его настроение, по тому, как скрипнет дверь, и нет ничего мне милее на свете, чем его присутствие, потому что...это любовь.  

   А тогда...Давным-давно, когда твоего отца не было на свете....Он был тонким юношей в толпе таких же мальчиков. И на другом берегу реки они носились, стреляли из лука, прыгали в воду с обрыва. Мы с подругами приходили купаться, и он был быстрее всех, сильнее всех, и я знала, что это - для меня. Иногда наши взгляды встречались, и счастье с такой силой возносило меня к небесам, что я неслась как птица, и никто не знал про нас потому, что нельзя делиться этой тайной, потому, что это - любовь... 

   А потом он был молодым мужчиной, нетерпеливым и страстным. Жили мы тогда в разных местах, и он шёл полночи, чтобы быть со мной, а на рассвете снова уйти. И горячи, неистовы были эти ночи, а дни тянулись нестерпимо долго, и были лишь томительным продолжением наших ночей, и всё во мне болело и пело, и неслось навстречу ему. 

   А дальше... один за другим рождались наши дети, и расцвёл наш дом. Он был таким сильным и могучим, и все печали уходили, когда он неистово гнал коня, а я сидела впереди, и слышала биение его сердца. Мне казалось, весь мир в его власти, в нашей власти, и он страстно работал, и любил меня, и подкидывал в небо наших сыновей, и гордость жила во мне рядом с нежностью, и казалось, так будет всегда... 

   Ты слушаешь меня, моя девочка? ...Потом была война, наши дети болели, мы всё потеряли, и ушли жить на новые места. Теперь муж мой был уже немного грузным, и глубокие складки пролегли вдоль щёк. Раны, что он получил на войне, болели, и я видела, как застывает он иногда в тяжёлой задумчивости. И тогда я тихо подходила и обнимала его. Время шло, мы построили новый дом, и так же жадны были наши ночи, и кровь бросалась мне в голову, когда вспоминала его тяжесть, его губы. Вот тогда и родился твой отец, муж взял его, кричащего на руки, и это была....любовь. 

   Тссс...... Не шуми, видишь дед заснул. Разгладилось его лицо. И я вижу снова влюблённого мальчика, и страстного любовника, вожака, и мудреца, и война. Я вижу его, как никто, и знаю его как никто, и всегда он нов для меня, всегда удивителен, всегда в радость. Когда-нибудь мы заснём с ним вместе, чтобы проснуться рядом, всё равно где и как, но рядом.  

Вот и ты заснула у меня на коленях, а я покачиваю тебя тихонько, и полна изнутри, и спокойна, потому что, это...любовь.